В промоушене UFC выступает огромное количество успешных бойцов из России, и один из самых ярких – Арман Царукян, второй номер рейтинга лёгкого веса и амбассадор бренда PARI. Находясь в подготовке к новому бою, Царукян заглянул в гости к «Чемпионату»: мы поговорили о диете, оценили возможность проведения турниров UFC в России, вспомнили встречу Армана с Владимиром Путиным и выбрали самого неприятного бойца дивизиона.
– Давай начнём с питания бойцов. Что можно есть, а что нельзя?
– Если я ем сладкое, то раз в неделю в обычной жизни. Вчера я позволил себе съесть десерт, а так – всегда на режиме. Если я буду не будут режимить, у меня вес поднимается быстро. Если я не на подготовке, я делаю интервальное голодание, и из-за этого мне не приходится считать калории, тогда у меня вес не растёт. Я первый раз ем в 12:00, последний приём пищи – в 19:00. Интервал составляет примерно семь-восемь часов. Классический вариант. И из-за этого мне не приходится считать много калорий. А если я начну есть, условно говоря, завтрак, обед, ужин и перекус, тогда уже начинается перебор по калоражу, и я начинаю набирать вес потихонечку.
– От чего сложнее всего отказаться?
– Это больше в голове. Вот тебе говорят «диета», начинается диета, и у тебя уже начинается: «О, я хочу это, я хочу то!». А в обычной жизни ты этого не хочешь. У тебя это желание начинается, когда нельзя. Как говорится, запретный плод сладок. А так мне тяжело отказаться от сладкого. Я люблю очень сладкое, горький шоколад с кофе мне очень нравится, но он калорийный очень. И от него большой пользы тоже нет.
– А когда уже подготовка совсем близка к турниру?
– Ну, к турниру там всё до мелочей рассчитано. Белки, жиры, углеводы. Ещё от тренировок зависит. Там начинаю больше есть, чем даже в обычной жизни. Так как я начинаю больше тратить калорий.
Изучаем весогонки бойцов: «Могу кушать всё и улыбаться». Махачев больше не «гоняет», а кто главный по весам в UFC?
– Насколько вообще правда, что фрукты нельзя во второй половине дня есть?
– Мне кажется, это вообще бред, что углеводы – утром, вечером – только белок и клетчатка. Если ты вечером потренировался очень сильно, тебе нужно запасы углеводов тоже съесть на ужин. Но если ты вес скидываешь, то, конечно, ты съешь рыбу и овощи. Наутро ты легче проснёшься. Потому что не задерживается вода у тебя в организме. То есть, условно говоря, это всё формально. Я думаю, что ягоды можно и на ночь есть, ничего страшного нет.
– Чувствуется с годами, как организм воспринимает продукты? Когда моложе, то всё горит, как в топке. Когда становишься чуть старше, то становится чуть сложнее с этим. Или это тоже какое-то такое заблуждение диетолога классическое?
– Нет. В детстве метаболизм сильнее. В детстве хотелось больше есть, сейчас хочется меньше есть. Когда мне было 18-19 лет, меня было не остановить, а сейчас я могу контролировать себя, и я как-то намного легче отношусь к еде. Есть еда — ем, нет еды — не ем, вот так вот. А раньше я сидел на диетах, и отказаться от сладости очень тяжело было, потому что ты молодой, думаешь, блин, зачем я это всё делаю, почему я так тружусь, зачем мне это всё нужно, может, перейти в другую весовую категорию. А сейчас более профессионально – нельзя, всё – не ем.
И, мне кажется, обычному человеку лучше не считать эти калории. Тяжело каждый раз считать. Если полный человек, у него большой живот, можно просто в четыре-пять часов дня сделать один приём пищи, и всё. Потерпеть, покушать хорошо, как он хочет, и всё, и на этом достаточно. Ну, скинуть в первую очередь вес, а потом уже подходить сбалансированно.
Если он человек, который может следить за своим питанием, то, конечно, ему лучше заказать еду или рассчитывать калории, чтобы у него был и завтрак, и обед, и ужин. А если человек мотается по делам и ему это всё тяжело, рассчитывать эти все калории, заказывать, он где-то путешествует постоянно, то ему лучше один раз в день кушать и худеть. Ну это только профессиональные спортсмены и девушки сделают, обычный человек, он не пойдёт на это. Первый месяц он будет с этими контейнерами, потом скажет: «Их разогревать надо, это невкусная еда». Ты летишь куда-то, очень неудобно.
– Да, и многие же считают, что такая пища, когда ты ешь прямо на бегу, как-то она, наоборот, плохо усваивается, то есть она ещё хуже сказывается.
– Ну да, лучше прийти в ресторан спокойно. Прилетел, пришёл, поел хорошо один раз, зато поел так, чтобы не хотелось тебе больше, и всё, и у тебя до вечера хватит энергии, ты уснёшь спокойно.
– Мы с Дашей Железняковой общались, она как раз перед боем была. И она рассказывала, что в UFC очень вкусно кормят. Как тебе вот эта еда, которую дают в лиге?
– Да, это хорошая еда, однако они так же её готовят ночью и тебе дают. И ты, допустим, разогреваешь, на весь день тебе дают еду в контейнерах. Но у меня есть шеф-повар, который приезжает со мной, я ем горячую и свежую еду. Может, они и вкусно готовят, но я не знаю, откуда они мясо покупают. А мой диетолог на моих глазах готовит, я смотрю, что он делает.
– То есть ты пробовал их еду, но придерживаешься своей?
– Да, я придерживаюсь своей, так как мне не надо разогревать в этих микроволновках, я сразу горячую еду ем. Однако это выходит нам очень дорого, но зато намного полезнее. В UFC контролируют вопрос безопасности. Они всё контролируют, чтобы их бойцы ели их еду, пили их протеины, чтобы всё было по их законам.
– У тебя договорённость, они не вмешиваются в твой процесс питания?
– Да, они не вмешиваются.
– Но ведь американская еда безумно далека от того, что мы понимаем под здоровым образом жизни и сбалансированным питанием.
– Ну, что там они дают, там только чуть-чуть авокадо, чуть-чуть мяса, вечером – чуть-чуть авокадо опять и чуть-чуть рыбы. Вот твой рацион. А утром скрэмбл, ну или яичница. Всё. То есть ты живёшь на белке или на жире. Углеводов у тебя нет, чтобы у тебя вес уходил очень быстро. Соответственно, энергии тоже нет. Я вообще человек, который очень сильно любит углеводы. Я пока не съем пасту, на диете мне тяжело разогнаться.
– Жорж Сен-Пьер – известный фанатик правильной еды. Он говорит о том, что как раз таки одного раза в день покушать ему достаточно. И заявляет, что еда не так сильно нужна человеку. Одного раза в день вполне достаточно. Но согласен ли ты с тем, что, когда боец в тренировочном процессе, этого слишком мало?
– Конечно, очень мало. Если ты боец и тренируешься три раза в день, этого нельзя делать. У тебя должен быть хороший завтрак, хороший обед, хороший перекус, хороший ужин. Если ты профессионал, ты целый день на тренировках. Условно говоря, ты пошёл на зарядку, ты час потренировался, потерял 500-600 калорий на одной тренировке, тебе нужно восполнить это и пойти на утреннюю тренировку. И утром тебе ещё 500-600 калорий нужно сжечь, это самый минимум я беру.
Жорж Сен-Пьер
Фото: Chris Unger/Getty Images
Потом у тебя ещё вечерняя, и ты в день тратишь 5000 калорий, и ты за раз не съешь столько еды, сколько тебе нужно для восстановления. Это же наше топливо, достаточно съесть углеводов, достаточно съесть белка, чтобы у тебя мышцы не сгорали. А Жорж Сен-Пьер, когда оставил спорт, он начал этим увлекаться. Ты можешь голодать, потому что ты не профессиональный спортсмен.
Когда ты профессиональный спортсмен, тебе нужно есть хорошую пищу и много пищи, потому что этими протеинами и аминокислотами ты не добьёшься этого, это просто дополнительный белок. Однако самое лучшее, это есть хорошую качественную еду, которой, к сожалению, очень мало в Америке, в России в этом плане намного лучше.
Даже я здесь, когда нахожусь, я в ресторанах чаще кушаю, так как я в разъездах. И после еды в наших ресторанах худею, хотя ем больше. В Америке я когда ем, вроде мало ем, но набираю. То есть у нас качество еды намного лучше, чем там.
– Ты уже сказал про пасту, что это, я так понимаю, любовь. А вообще вот какие три продукта должны в твоём рационе быть? Или какие три блюда, которые ты будешь счастлив, если на столе увидишь?
– Ну, я яичницу с помидорами люблю, это самое моё любимое, я каждое утро могу есть яичницу с помидорами, без разницы сколько. Месяц подряд могу есть и не скажу: «Дайте мне кашу или ещё что-то». Это мой любимый завтрак, яичница с помидорами, также на столе у меня должно быть очень много зелени, сыр и лаваш. Вот это важно очень для меня, и много овощей, овощи очень полезны для нас, овощей нужно есть чем больше, тем лучше. Очень много полезного содержится в овощах.
– Хочу поздравить с победой над Хендерсоном – очень красиво. Я думаю, для тебя самое главное, что она досрочная. И то, что получилось не на откуп судей отдавать, а именно финишировать. Какие эмоции были первыми после того, как ты увидел, что всё закончилось?
– Ну, я его все схватки смотрел, он очень гибкий, из-за этого я понял, что на руки кимуру или рычаги тяжело будет ему сделать. И ещё смотрел, когда его берут сзади, он тоже хорошо защищается. Отдельно шею задушить очень тяжело. Из-за этого я пытался задушить в стиле Махачева, через руку. Но он правильно защищался, ставил руку, блокировал, пластом лежал. Это такая правильная защита. И когда пять минут прошло, я думал: «Неужели я его не задушу». И потом, когда перешёл на ката-катами, это через руку удушающий, я его взял, а он опять кайфует, он думает, что всё нормально. Он расслабился, а я думаю: «Почему он плечо не отжимает?».
Он гибкий человек, я тоже такой. И когда меня на удушающий берут, я иногда начинаю расслабляться. И вот он в моменте расслабился, думал, что я его отпущу. А у меня выносливость рук очень сильная, этот приём я постоянно отрабатываю на тренировках, с чучелом по две минуты сижу. Я сначала сильно не давлю, но приём накопительный эффект имеет. И вот он думал, что я приспущу, у меня руки забьются, а он сможет выйти. В итоге «уснул». И потом встал, говорит: «Как ты меня задушил?». Забыл там что-то. Показывает на мне. Я говорю, через руку. Он говорит: «Как через руку? Ты же у меня «гильотину» держал». Я говорю: «Не-не-не».
Вспоминаем турнир: ACB JJ 18: Царукян задушил бывшего чемпиона UFC! Хендерсон уснул в конце схватки
– У тебя руки медленнее закисляются, чем у обычных бойцов. Как раз из-за специальных упражнений?
– Да. Я очень много делаю велосипед на руках, у меня рекорды стоят там. Олимпийский чемпион Снайдер есть, я даже его рекорд бью. Вот велик, байк крутить и руки забивать — это одно из самых моих лучших упражнений, у меня долго закисляются ноги и руки. Например, бег, силовые показатели у меня слабые. То есть рекорды я в зале не бью с олимпийскими чемпионами, чемпионами UFC. А вот в байке, байк на руках — это одно из моих самых любимых. Из-за этого у меня закисление очень долгое, и я могу в удушающих долго сидеть.
– Когда вы крутили, я так понимаю, это было в лагере Хамзата. Это было на спор, может быть, на что-то крутили или просто для тренировки?
– Наш тренер делает всё как соревнование. Я прихожу на тренировку, у меня заклинила шея, плечо отдавало. Я говорю: «Тренер, сегодня очень плохо себя чувствую». Он говорит: «Давай, легко поработай, садись на байк». И рядом сидел второй призёр Олимпиады, Спенсер Ли. Он говорит: «Ты легко делай».
И мы начинаем крутить байк, а он говорит задание. Он говорит: «Ты делай, как себя чувствуешь». И вот так вот подходит к Спенсеру Ли и выдаёт: «Ох, 200 ватт, молодец Спенсер Ли». И вот так на меня смотрит аккуратно, намекает. Провокация. И приходится работать жёстче, он вот так тебя мотивирует, и ты сам из себя выдаешь максимальный результат, чтобы выиграть. Он создаёт игру, у нас постоянное соперничество. С самого начала лагеря меня ставил рядом с Хамзатом, чтобы его мотивировать, но потом убрал, чтобы не расстраивать Чимаева перед боем, потому что на байке ни у кого шансов нет. Если кто-то приезжает, допустим, не из местных парней, например, чемпион Америки, молодой парень, и он всегда меня с ним ставит, чтобы сравнить разницу. Я мотивирую парней на байке. А у меня мотивация на тренера, ему 65 лет, у него 11 детей, и вот его рекорд я вообще не побил, представляете? Да, я держу 298 ватт, а он держит 320, на 20 ватт он впереди меня. Так что у нас цель – побить рекорд тренера.
– Ну это круто, когда есть такая цель, есть такой ориентир. Ты азартный человек? Пари, заключать любишь, спорить с кем-то?
– Да, я азартный человек, когда играем в нарды, бегаем. Что бы ни было, мне хочется всегда выиграть. Бывает, я спорю часто с друзьями. Конечно, азартный человек. Я думаю, все спортсмены азартные. Нам хочется брать больше и кидать дальше, как говорится.
– Ты амбассадор букмекерской компании PARI. Что для тебя это значит?
– Когда я подписал контракт с UFC, у меня не было ни одного спонсора. И первый, кто меня поддержал – PARI. И вот на протяжении многих лет с первого дня моего дебюта мы работаем вместе. И мне очень приятно, что у нас очень хорошие взаимоотношения с первого дня и до сегодняшнего. Мы работаем вместе такое долгое время, и никогда у нас никаких разногласий не было, в хорошем тандеме идём. Они меня очень хорошо поддерживают — и с медиастороны, и со всех сторон.
Арман Царукян в редакции «Чемпионата»
Фото: PARI
– Я так понимаю, у тебя в ближайшем времени влог выходит?
– Да, у меня выходит большой влог, можно сказать, документальный фильм обо мне, и там можете посмотреть подробности. Я рассказываю о жизни своей. Они приехали ко мне домой в Москву. Не пропустите, будет интересно, там будет много именно внутряка. Вопросы про семью, про друзей, кто жадный, кто не жадный, кто часы подарил, кто машину подарил… Интересный будет фильм.
– Там фигурирует Тамби Масаев? Я знаю, вы дружите.
– Нет, Тамби не было, он уехал в Владивосток, мы не пересеклись в этот раз. Да, да, мы общаемся хорошо, Тамби и Адам, в тандеме. Они всегда прилетают в Америку на бои, всегда вместе снимаем что-то интересное.
– Вернёмся к Хендерсону, он «уснул» у тебя в руках. Насколько это частое явление в грэпплинге, что настолько чисто проводится удушающий, что человек «засыпает»?
– Часто бывает, есть парни, которые очень терпеливы. Я сзади хорошо очень душу, я взял Хендерсона на очень хороший удушающий, и он просто расслабленный был, такой расслабленный. Я терял силы. Он отдавал свою шею, а я просто терял силы в удушающем. И вот он подумал, что в том удушающем, где я задушил, так же будет, что я буду терять силы, он будет расслабляться. Это частое явление, на тренировках есть парни, которые тоже долго не сдаются и «засыпают», ты это не можешь контролировать. Ты почувствовал, что темнеет в глазах, надо стучать. А есть парни, которые ни за что не будут стучать. Вот он один из тех. Бывает такое.
– Больше от характера зависит, да?
– От характера. Но это очень тяжело. Ты представляешь, ты сегодня себя должен насколько перебороть, что вот тебе всё уже, ты ничего не видишь в глазах, и ты не стучишь. И ты уходишь «спать». Такой боец – Шлеменко, он не стучит, «засыпает». Ну, я думаю, что у каждого свой характер. Это тоже, как я сказал, нелегко. Нелегко не постучать. Но лучше не попадаться в удушающий. 100%.
– Сейчас в UFC очень много ребят с борцовской базой. Но насколько сложно научиться именно финишировать?
– Очень тяжело. Сейчас ММА очень сильно развиваются, и ударник умеет защищаться от болевых приёмов, и борец умеет, и боксёр умеет. Из-за этого некоторые бойцы, чтобы просто выиграть бой, не пытаются рисковать, потому что ты можешь рискнуть и потерять свою позицию. Однако нужно научиться добивать, это очень важно. Многие просто ложатся, но не добивают и на удушающие не ходят. Это смотрится не очень. А когда ты бьёшь, добивание у тебя хорошее, тогда намного лучше. Скучно смотреть бои, в которых бойцы просто лежат и ничего не делают. Зачастую судьи поднимают. И я начал работать очень много над добиванием в партере, чтобы судья не поднимал, и нанести урон большой. Очень много работы над своими локтями, сейчас получается довольно хорошо. А бойцы, которые просто лежат, они не хотят тратить силы. Просто контролем берут. Сейчас в ММА уже из-за этого сделали ограничение, что контроль не так сильно оценивается, как ущерб. Урон. Урон. Они смотрят на урон. Скорее всего, из-за этого и случилась ничья у Анкалаева и Блаховича.
Магомед Анкалаев — Ян Блахович
Фото: Sean M. Haffey/Getty Images
– Ты очень круто делаешь тейкдауны. А вот были ли в карьере бои или спарринги, когда человек тебя удивил, что ты пытаешься его завалить, а он стоит, не хочет падать?
– Да. Глейсон Тибау, которого Хабиб не смог перевести. Он реально очень сильный. Он какой-то камень, его с места тяжело сдвинуть. Вот он реально удивлял. Он низкий, в левше стоит, сбитый. Лишнего не делает, поэтому его реально тяжело с ног сбить.
– Это был тот самый бой Хабиба, который многие считают спорным. Ты его видел? Как оцениваешь этот поединок?
– Я вот давным-давно смотрел, когда этот бой прошёл. Ну я, по-моему, смотрел в прямом эфире. Когда бой прошёл, я думал, что Хабиб проиграл. Но когда он выиграл, я удивился. Ну, я был очень удивлён, как российскому спортсмену дали победу ещё и в равном бою, и не факт, что он был равным. Глейсон попадал, по-моему, и сам, по-моему, один раз смог перевести Хабиба. Но это было очень давно, нужно пересмотреть этот бой, чтобы понимать. А так, на тот момент, я помню, что я думал, что он проиграл.
– Ты сейчас сказал, что удивился даже, что отдали российскому бойцу. Согласен, что в последнее время, к сожалению, есть ситуации, где не очень однозначно судят наших ребят. Самый яркий пример — Саша Волков с Сирилем Ганом. Я не знаю, смотрел ли ты тот поединок, даже Дана Уайт сразу после боя пообещал, что Волков всё равно получит свой претендентский бой, но в итоге не получил.
– Не, я думаю, не из-за этого. Там, в UFC, им без разницы, из какой ты страны, у них нет ничего такого, однако судьи иногда ошибаются. Реально ошибаются, и без разницы на национальность, и с американскими бойцами ошибаются, и с бразильскими, для них разницы нет. Я думаю, что это не тот вид спорта, это не Олимпиада и не борьба вольная, где нас пытаются притеснять. В UFC такого нет. Там более справедливо, и если это случается, то это случается со всеми бойцами. И с американцами, и с бразильцами, и со всеми. То есть, это стечение обстоятельств такое. Просто реально иногда судьи ошибаются. Потому что эти судьи, они сами не были бойцами. И это новый вид спорта, они только включаются.
Последний бой Волкова тоже получился напряжённым: Судьба вернула долг Волкову. Драго победил вязкого бразильца
– Возможно ли быть абсолютно объективным с точки зрения судьи?
– Тяжело быть объективным, из-за этого ставят всегда три-четыре судьи. Иногда один больше любит ударку, другой ценит борьбу. В этом формате тяжело судить. Бывает, что бой заканчивается, мы с друзьями сидим, а один говорит: «Этот выиграл». Я говорю: «Нет, вот этот выиграл». И мы начинаем спорить, мы реально не знаем, кто победил. Потому что, когда бой идёт прямо на равных, тяжело судить. Мне, допустим, нравится вот этот боец, я чуть больше на него смотрю. А друг говорит: «Нет, вот этот же выиграл, у него контроля было больше». А другой постоянно первым номером действовал, чище попадал. То есть близкие бои очень тяжело оценивать. Из-за этого надо выходить и явно выигрывать.
– Вернёмся немного к грэпплингу. Я так понимаю, грэпплинг — это твоя любовь, это то, чем ты готов заниматься постоянно, а вопрос, как вообще ты пришёл к этому изначально? Как ты понял, что борьба — это то, что тебе нравится, то, что ты любишь?
– Ну, когда я оставил хоккей, по комплекции, грэпплинг как раз, он только начинал развиваться. Это, по-моему, 2014-2015 год был, бум пошёл по нему, и я пошёл тренироваться, меня грэпплинг заинтересовал. Потом я увидел бои и понял, что я хочу быть бойцом, перешёл на бои. Но первое, чем я начал заниматься — это грэпплинг. Мне очень понравилось, я начал включаться, смотреть турниры, которые проводились в Америке. Мне нравился Дави Рамос, он на тот момент как раз выиграл турнир, такой был массивный, огромный. И когда я попал в UFC, у меня третий бой с ним был, я был удивлён. Я был ребёнком, смотрел его схватки, как он всех разносил. А сейчас мне 24 года, и я с ним дерусь.
Дави Рамос
Фото: Francois Nel/Getty Images
– Сложно на такие бои настраиваться, когда человек, на которого ты ориентировался, выходит против тебя?
– Ну, перед боем бывает всегда мандраж, но, когда туда выходишь, ты уже готов на всё. Ты выключаешься, и тебе без разницы, ты готов рвать, метать, ломать. У тебя отключается страх, и тебе не страшно за себя. Я вот себе говорю, что, когда в клетку выхожу, я готов реально умереть, сломать что-то, я же понимаю, что всё возможно. Но мне надо выиграть. Без разницы, ногу сломать, руку сломать, мне главное – выиграть. И когда в клетку выхожу, у меня нет ни страха, ничего. Я просто готов рвать и метать.
– А по поводу грэпплинга ещё хотел спросить. Ты уже провёл стердаун сразу после турнира. Это уже получается практически официально? Если в UFC не будет какое-то время контракта, ты проведёшь этот бой?
– У меня сейчас бой в Катаре на 22 ноября. 22 ноября в главном бою я дерусь (против Дэна Хукера. — Прим. «Чемпионата»), и после этой схватки я смогу выступить на турнире по грэпплингу. На грэпплинг был сделан задел, получится — хорошо, не получится — ничего страшного. Основная цель — это бои.
Если боя не будет и я буду здоров, конечно, проведу эту схватку. Мы договорились на 14 декабря. Условно говоря, если я 22-го выйду, выиграю свой бой и не травмируюсь, всё будет хорошо, то я проведу схватку. Три недели будет достаточно, так как я не растеряю форму, неделю отдохну и две недели подводку сделаю к этому турниру.
– Слетел Физиев с боя с Оливейрой. Не было желания как-то попробовать в ту сторону газануть и залететь? Потому что это будет и реванш, и больше претендентов не останется.
– Ну, Оливейра уже сбитый лётчик. И они сами не предлагали, они не связывались. Если бы связались, если бы сказали, что ты нужен здесь, приедь, тогда я бы подумал. Они не связались и ничего не сказали, так как они уже планируют бой мой с Хукером на 22 ноября.
– Я читал интервью Бенуа Сен-Дени. Он заявил, что ему предложили бой с Оливейрой, но он отказался, потому что очень уважает Чарльза. Ты как считаешь, это возможно, если ты какие-то высокие цели перед собой ставишь?
– Просто цирк. Как можно от такого отказаться? Просто он понимает, что не в форме, нужна отмазка. Когда тебе из UFC человек звонит и говорит: «Нужно выступить, это твой шанс». И ты придумываешь там какие-то оправдания. Как можно уважать его, если он тебе никто. Он не был твоим кумиром. А даже если и был… Ты выйдешь, выиграешь у своего кумира, заработаешь деньги и попадёшь в топ-5. Он знает, что может проиграть, он не готов, и с весогонкой могут быть проблемы. Ну и Бенуа не того калибра, чтобы побеждать Оливейру. Красиво съехал, времени недостаточно, чтобы приготовиться.
– По поводу Хукера хотел спросить. Очень парень колкий, он много говорит. У тебя есть к нему что-то личное, какие-то вопросы незакрытые?
– Ну, мне не нравится Хукер именно как человек. Мне кажется, он гнилой, ему хочется просто набить морду. И я буду стараться максимально, чтобы эти эмоции выплеснуть в бою, в клетке. Чтобы не было никаких инцидентов до боя. Мне не нравится он. Он один из тех бойцов, которых я не люблю, которые много болтают, и на деле – пустослов. Мы должны были ещё в июне подраться.
Дэн Хукер
Фото: Paul Kane/Getty Images
– А есть ли ещё ребята в дивизионе, которые неприятны?
– Нет, таких больше нет. Хукер один из тех, кто прямо выделяется. Болтает много. Ну, конечно, Илия. С Илией я хочу подраться, забрать титул и отправить его на пенсию. Спортивный интерес. Так как у него пояс. Хорошее имя. Ничего личного у меня с ним нет.
– А наоборот, есть ли в дивизионе ребята, с которыми хорошо общаешься, несмотря на конкуренцию?
– Есть, да. Есть, допустим, в топ-15 Грант Доусон, Рафаэль Физиев. Вот с этими парнями я более-менее общаюсь. У меня есть уважение к ним.
– Ты выступал на UFC 300. Что для тебя это значило? Потому что юбилейный турнир, не каждый заслуживает такое признание, чтобы пригласили на такой ивент. И насколько для тебя это было волнительно?
– Да, это было значимо. Это было круто, что выступил на UFC 300. И мне удалось вписать такую маленькую историю в моей книжке. Но никакой ответственности я не чувствовал. Всё так же. Обычный бой. Однако ажиотаж был к этому турниру очень большой.
– Когда Дана поднял бонусы, как отреагировал?
– Ну, отреагировал очень хорошо. Думал, как бы удосрочить Чарльза, чтобы получить бонус. Но не получилось. Надеюсь, что ещё он поднимет бонусы на UFC 400 и дойдём к этому тоже.
– Ты до того времени собираешься биться, биться и биться? Ещё времени полно, да?
– Да, я себя считаю очень молодым, очень энергичным и, если никаких серьёзных травм не будет, я хочу драться очень много и очень долго.
– UFC 300 сопровождался не самыми приятными историями. Не самые понятные вопросы, не самые обычные стычки с болельщиками. Как ты считаешь, бойцы достаточно хорошо защищены сейчас? Момент с провокацией, который случился перед самым боем с Оливейрой… Насколько это сейчас проработано и нужно ли усовершенствовать что-то?
– Бойцы не защищены… Но боец должен контролировать себя. Ты можешь на улице выйти, кто-то тебя там обматерит, ты пойдёшь с ним драться, и тебя посадят в любом случае. Из-за этого они ставят охранников, когда ты выходишь на бой. Мне не повезло, что, когда я выходил, мой охранник был где-то вот сзади. Он должен был идти, руки убирать параллельно, и он чуть запоздал. Я тоже повернулся… Ну представь, ты выходишь на бой просто разгорячённый, и тебе там кто-то средний палец показывает. В этот момент ты… Я ещё такой человек сам по себе очень взрывной, очень агрессивный, когда я выхожу на бой или настраиваюсь. Ты выходишь, 20 тысяч человек на тебя смотрят в зале, и сколько-то миллионов – по телевизору. У тебя такая мотивация нереальная, и какой-то там чепуш тебе средний палец показывает. Из-за этого пришлось дать ему в лоб. Я думаю, что они должны были этот штраф, который мне выписали, на охранное предприятие записать. А не на меня.
Тот скандал был громким: «Помните, как Хабиб схватил Лобова?» Конфликт с болельщиком обошёлся Царукяну очень дёшево
– Но в целом, я думаю, не сильно ты расстроился?
– Не сильно расстроился. Ну, условно говоря, сколько там, $ 30-40 тыс. отдал. Зато хайпанул.
– А был какой-то разговор с руководством?
– Нет, не было. Но они не любят это. Если бы я с бойцом зацепился, было бы более-менее, а когда с фанатами – не очень хорошо. Они же знают, что бойцы — вспыльчивые люди. Представь, ты боец, вспыльчивый человек, самоуверенный, и какой-то там идиот что-то тебе говорит, ты в этот момент можешь не сконтролировать свои эмоции. Потому что мы не любим допускать такое. Но чаще всего это случается в Америке, в России, в СНГ никто тебе средний палец не покажет, так как он знает, что может за это получить. И никто тебе ничего плохого здесь не скажет.
А там они вот так болтают друг на друга, посылают в одно место и разворачиваются и уходят. У них нет ничего личного. Максимум, что они там могут, – обматерить друг друга, и всё.
– То есть вот такая негативная разница менталитетов. Немножко там меньше за словами следят.
– Да, там за слова не отвечают. В России, если тебя на три буквы пошлют, то как бы надо за это сказать: «За что ты послал меня?». Просто так кто тебя пошлёт? А там они друг друга посылают, менталитет у них такой, что ну послали, послали. Ну я тоже иногда что-то говорю.
Арман Царукян в редакции «Чемпионата»
Фото: Арина Лобова, «Чемпионат»
– Ну, я так понимаю, что ты всё равно в критический момент обязательно сдержишь себя. Но были ли на улице опасные ситуации?
– Слава богу, когда я спокоен, на улице я контролирую себя. Когда помоложе был, 18-19 лет, да, там могло что-то быть, а сейчас мне не нужны никакие проблемы. Хочу спокойно жить, тренироваться. Я знаю, что, если что-то подобное будет, это для меня закончится плачевно, скажется на моей карьере. Я не хочу быть плохим примером для молодёжи, которые смотрят на меня. Если я на улице подерусь, они скажут: «О, Арман подрался, значит, нам тоже можно». Нельзя на улице драться. Да, если задели честь семьи, родителей или ещё что-то, нужно за это ответить. Но иногда лучше промолчать и уйти, быть намного сильнее. Если ты уверен в себе, что ты сильный человек, то ты развернёшься и уйдёшь, потому что он никто.
– Вопрос по поводу боя с Чарльзом Оливейрой. Был опасный момент, когда он был близок к финишу. Как ты это прочувствовал, что в голове в тот момент было?
– Ну, он поймал удушающий первый плотный. Мы ещё не вспотели в тот момент, тяжело было выходить, но я знал, как оттуда выйти. Просто я там сидел сверху, я думал, что всё равно выйдет моя голова. Я знал, что можно прокрутиться, отдать мою спину, а там он отпустит. Я когда понял, что не вариант, чтобы она вышла в этой позиции, чтобы я остался, из-за этого ушёл на спину и так вышел. Болельщики не знают, какой есть выход. Они думали, что у меня всё плохо, что я ушёл на спину и отдал позицию. Было плотно. Скажу так. Было плотно, но я работал над защитой. Я знал, что Оливейра очень опасный и стилистически неудобный соперник для меня, так как я люблю проходить, переводить, и в этот момент, когда ты переводишь, он хорошо забирает шею, а на дистанции перевести через клинч тяжело, через корпус, легче всего пройти в ноги. А он не защищает ноги, он просто прыгает и берет «гильотину». Было чуть-чуть тяжело.
– Все отмечают твои разминки и твои упражнения, которые ты делаешь перед боями, насколько сильно они помогают? Потому что в такие моменты кажется, что именно вот эти твои нестандартные вещи, они и работают.
– Ну, бойцовские разминки, они очень полезны, очень хорошо разогреваешься. Если ты не разогрет, у тебя взяли шею, у тебя все прохрустит, и ты постучишь. А когда ты размятый, гибкий, мобильный, можешь выходить из разных позиций, это тебе даёт хороший шанс.
– И ещё один вопрос по UFC 300. Взаимодействие с Ниной Драмой. Как ты считаешь, она вносит элемент шоу, который очень круто и органично вписывается в общую концепцию? И насколько тебе самому было интересно в этом всём поучаствовать?
– Нина Драма очень позитивный человек. Особенно в неделю боя. Ты такой уставший, ты устал от интервью, и она задаёт какие-то жизненные вопросы или какие-то уличные вопросы, без разницы. И интересные у неё вопросы, более-менее она разбавляет обстановку. И она хорошо вписывается. У нас в основном берут интервью мужчины и задают вопросы только про наш геймплан на бой, а она креативит там: тренировки, готовка и так далее. Я думаю, она хорошо раскручивает бои. Нужен такой человек, который освежает бойцов перед боями немножко. Да, да. И задаёт интересные вопросы, какие-то креативные вопросы, чтобы раскрыть именно бойца.
– Теперь перейдём к человеку, который в карьере сыграл точно серьёзную роль. Это Ислам Махачев. Это человек, который встретил в UFC. Как ты вспоминаешь сейчас тот бой, какие важные уроки он для тебя оставил?
– Ну, важные уроки… Наверное, мотивацию он оставил, чтобы сделать реванш и выиграть его. Вот это была моя мотивация, вот это был урок, который он мне важный дал. Возможно, если бы я тогда выиграл, зазнался бы и все последующие бои проиграл. Я был голоден, тренировался очень много, должен был состояться реванш в январе, я травмировал спину, сорвал спину очень сильно и не смог выступить. Сейчас посмотрим, какой будет расклад, сколько он собирается драться. Если я в январе-феврале стану чемпионом UFC, а он станет на 77 кг чемпионом, то, может быть, ещё получится сделать супербой.
– По поводу злополучной травмы хотел спросить. Сейчас, я думаю, уже можно рассказать. Когда случился тот момент, когда ты понял, что всё, не получится выйти?
– Это не решалось в последний день, это решалось в неделю боя. Я во вторник сказал своему менеджеру, что сорвал спину. Он сказал, что всё нормально, что не надо ничего говорить, потому что сейчас будет паника. Когда в четверг пришёл после пресс-конференции, начал вес гонять и понимаю, что не могу ничего сделать.
И тогда они только сообщили UFC, во время весогонки, и представители лиги приехали. То есть нужно было за хотя бы день-два сказать. А они подумали, что я притворяюсь, у меня проблемы с весогонкой. Потом у них ещё догадки были, что я психологически боюсь подраться, какое-то давление за пояс и так далее. Ну не знаю, это такие тупые догадки у них были. Как может человек всю жизнь ждать этого боя, иметь возможность заработать кучу денег… А прямо за день до этого сняться. Сейчас такая ситуация, что я здоров, и, надеюсь, травм не будет, и таких ситуаций не будет.
С претендентами в дивизионе сложно: Проклятие лёгкого веса UFC. Ветераны «съедают» потенциальных претендентов
– А как ты считаешь, большое количество догадок, эти пару дней промедления, это всё повлияло на то, что сейчас такой простой, что меньше предложений стало поступать?
– У меня сразу предложения были. Сначала Хукер должен был драться с Гэтжи, а подрался Физиев. Они позвонили мне и спросили: «Ты будешь драться с Гэтжи?» Я сказал: «Да, буду». За три недели. Или за четыре. Сказал: «Да, буду». А Гэтжи сказал: «Нет, я не буду с ним драться». И вышел с Физиевым. С ним он согласился, а со мной — нет. То есть в UFC предлагали. Потом они предложили мне Гамрота. Я отказался, так как он после поражения, а я – первый номер дивизиона. Зачем мне с ним драться? Он мне ничего не даст. После этого они мне сказали — будешь запасным, если кто-то травмируется, ты выйдешь на бой. Я сказал: «Да». Я был запасным, приехал туда, сделал вес, был готов. И сейчас они мне предожили Катар. У меня уже четвёртое предложение за год. Отношения, значит, нормальные. Если бы были плохие, они бы меня забанили и не было бы никаких хороших предложений.
– А вот сейчас, зная, что ты потом ещё где-то полгода не подерёшься. Сейчас бы с Гамротом вышел бы в клетку? Именно чтобы простоя не было долгого.
– Может быть, да. Может быть, нет. От ситуации зависит, где бой и как бой. Но так… Всё равно не тот уровень. Если мне скажут, что ты у Гамрота выиграешь и дерёшься за титул, тогда да. Просто рядовой бой с ним делать смысла нет. Я лучше с Хукером подерусь, который у него выиграл.
– Я так понимаю, что Ислам и Илия для тебя – это люди, к которым чисто спортивный интерес. Как ты считаешь, что Топурия уже первый номер рейтинга P4P – это вообще справедливо? И почему не Ислам первый номер рейтинга? Как считаешь?
– Потому что Ислам оставил свой титул, перешёл на 77 кг. И сейчас он не чемпион. И если Ислам сейчас возьмёт титул, он станет чемпионом. Из-за этого Илия пока что первый номер. Вопрос времени. Если сейчас Ислам выиграет, он станет первым номером. Так как он оставил титул, а Илия взял второй пояс, он, конечно, первый номер.
– Как ты считаешь, Топурия сам превратил себя в суперзвезду? Или он – результат хайп-машины?
– Он пробивной парень, старается, на 66 кг стал чемпионом быстро. UFC заинтересована в нём. Так как он из Испании, привлечёт новую аудиторию. В лиге на это тоже очень смотрят. Из России уже очень много чемпионов, а им каждый раз нужны новые страны, новые люди. Из-за этого они его сразу продвинули. Мовсар сколько лет дерётся уже. Устал выигрывать, а не дают ему топов. А Илия четыре-пять боёв сделал и уже за этот пояс дрался.
Илия Топурия
Фото: Chris Unger/Getty Images
– Многие считают, что Илия ещё не дрался с людьми, которые действительно проверят его на прочность. Ты как считаешь?
– Да, я считаю, что он не дрался ни с кем, кто на ходу сейчас. Ему нужно подраться именно со мной, с Исламом, кто умеет бороться, кто на ходу, на своём пике. Он подрался с Волкановски, который уже был в нокаутах, нокдаунах, столько всего пережил. Холлоуэй тоже просто дерётся ради денег. И я думаю, что если он пройдёт меня и Ислама, то он будет реально один из самых лучших бойцов в истории.
– Можно сказать, что его аккуратно ведут по тем боям, где он как будто всегда выходит с запасным фаворитом. Он никогда не был аутсайдером.
– Да, я же сказал, из Испании они хотят привлечь эту публику, хотят сделать там большой стадионный турнир. Им нужен Илия для этого.
– А как ты считаешь, по той же причине сейчас Пимблетта так хорошо ведут?
– Именно. Именно по той же причине. Из Англии нет сейчас настолько уж топовых бойцов. А ведь болельщики там очень платёжеспособные, проводится, по-моему, три турнира в год. Два-три турнира в год в Англии проводятся. Им нужны хедлайнеры, кто будет драться. Эдвардс уже не на ходу, остались только Аспиналл и Пимблетт.
– Пимблетт хвалится тем, что гоняет по 20 кг туда-сюда. Нет зависти к тому, что у него легко это получается?
– Нет, никакой зависти нет, это идиотизм. Человек не любит своё тело, и я думаю, что, когда он карьеру оставит, у него будут большие проблемы с организмом. Внутренние органы, само тело сильно страдает. Сильно страдает, и я думаю, что через пару лет он уже не будет на ходу.
– А он действительно такой? Простой и слишком открытый, не особенно думает о своих словах.
– Я думаю, что это образ. Образ такого плохиша, какие-то у него стритфайты, где он там в Англии стритфайты увидел, я не знаю, в барах, может быть. Ну, они умеют разговаривать, просто раскручивают бои, разговаривают. А так на самом деле, если на улице он попадётся, то один из первых, кто будет бежать. Он один из тех парней, которые кричат больше всех и меньше всего делают.
– На твоей странице в социальных сетях очень много еды. Я так понимаю, ты любишь именно вкусно покушать или же всё-таки фоточки — это больше как раскрутка какая-то, а в целом ты вот так на этот стол смотришь и потом ешь очень мало?
– Ну, это мои читмилы. Я люблю покушать вкусно и много. Но когда я ем бургеры, это может быть раз в год. Плов я люблю, икру, допустим, это более-менее хорошее еда. А вот бургеры и так далее, это очень редко происходит. И то из-за хайпа. Людям нравится, когда я ем, не знаю, почему они кайфуют. Из-за этого я закидываю такой контент. Очень большая реакция от этого от болельщиков. Там 20 бургеров на видео, я же не съел 20 бургеров, я там один-два съел, и всё на этом. Это просто больше для видео. Плов тоже там четыре порции стоит, максимум две съел, и всё.
– Вопрос про детство. Каким ты вспоминаешь своё детство и какие, может быть, такие яркие воспоминания от него остались?
– Детство у меня было довольно хорошее, не было никаких проблем. Я занимался спортом, учился в школе, постоянно был на улице, катался на велике. Летом мы играли в футбол, зимой мы играли в хоккей. Поначалу я играл просто на коробке, в кроссовках, шайбой играли, у нас льда не было на коробке, просто снег шёл. Я жил в Хабаровске, и мы брали клюшки, и мы столько бегали на этом снеге, что он становился такой полулёд-полуснег. И когда ты щёлкал шайбой, она уже летела хорошо. Мне понравился хоккей, я перешёл на хоккей, занимался хоккеем очень долго, полюбил этот спорт. И, помимо хоккея, очень много времени проводил на улице, ездил на рыбалку, потом купил себе мопед, у нас была банда мопедистов, летом мы катались на мопеде.
Хорошее детство прошло, беззаботное детство, я делал, что хотел, ел, что хотел, гулял и вот интересное действительно. Но холодно. Зимой очень было холодно, я вспоминаю, как я на этих коробках замерзал, болел.
– Краснодар поэтому был выбран? Вот именно жаркий, тёплый климат?
– Да, я в первый раз поехал туда тренироваться, в 18 лет. И я с Хабаровска лечу в самолёте, у меня обувь такая зимняя, тяжёлая, куртка, шарф, всё. И выхожу на улицу, смотрю, дождь идёт. Январь месяц. Я говорю: «Как дождь идёт?». Ну не мог понять. У меня такое состояние было, когда я прилетал в Таиланд из Хабаровска, там прямой рейс был, и ты выходишь на улицу, такой прям жар тебе в лицо. Вот такое же состояние было, когда я прилетел в Краснодар. И я вот тогда полюбил Краснодар очень сильно из-за погоды. И на юге так и остался.
– А ты сейчас очень рад, что аэропорт открыли и наконец-то можно напрямую летать?
– Я очень рад. Я лечу домой первый раз за долгое время. И не надо мне лететь в Минеральные Воды или Сочи, добираться тяжёлым способом. Я был дома, был на свадьбе пару месяцев назад, но я на один день приехал домой и уехал. Без аэропорта очень тяжело. Сейчас будет полегче, буду чаще домой прилетать. Я очень рад, что аэропорт открыт.
– Ты сказал, что любил хоккей очень сильно. Я так понимаю, любовь осталась, ты сейчас следишь за кем-то, за какими-то командами или смотришь НХЛ, КХЛ?
– Раньше следил за КХЛ. У меня был абонемент «Амура», я ни одну игру не пропускал. Ходил на хоккей. Такое у меня было очень любимое занятие. В субботу, в пятницу вечером, это у нас были хоккейные дни. И Хабаровск – такой город, что он тоже любил хоккей. Каждый раз заполнялась арена. Восьмитысячная или девятитысячная арена заполнялась на каждую игру, и это такой хоккейный город.
Люди ходят на хоккей, болеют. Было очень интересно. Сейчас я уже не слежу за хоккеем, не знаю многих хоккеистов. Конечно, за шайбой Овечкина следил. Это один из любимых игроков был, когда я рос. Он уже был на своём пике. Он уже тогда был на пике своей карьеры и до сих пор играет, держится. Побил мировой рекорд. Я очень рад, что был побит рекорд именно им, так как я реально любил, смотрел, переживал за него.
Арман Царукян в редакции «Чемпионата»
Фото: Арина Лобова, «Чемпионат»
– А ещё какие-нибудь виды спорта тебе нравятся? Может, за чем-то следишь, или единоборства и хоккей?
– Нет, не слежу. Футбол вообще не смотрю. Вот на хоккей, на «Кингз» хожу иногда, на НХЛ. Хожу смотрю, когда «Кингз» играют. Я живу в Лос-Анджелесе, с этим легче. Вот смотрю их игры. Теннис смотрю, потому что мой друг играет. Футбол смотрю только важные матчи Сперцяна, Кубок или с какой-то командой принципиальной, иногда смотрю, слежу за ним. За боксом слежу. Бокс мне нравится. Три-четыре бойца, за которыми я смотрю. В принципе, всё.
– А вот про бокс заговорили. Многие лезут из ММА в бокс очень настойчиво. Есть большая разница в гонорарах. И многие стараются пробиться. Тот же Нганну вот пошёл в бокс. Ты вообще можешь представить, что когда-нибудь попробуешь в боксе себя?
– Да, почему нет? Просто ради денег. Не из-за того, что я хороший боксёр, потому, что хорошим боксёром боец никогда не станет. Нужно с детства тренироваться, с шести лет, чтобы стать хорошим боксёром. А заработать деньги в боксе можно, потому что, как вы знаете, в UFC зарплаты не такие большие, гонорары не большие. И в боксе можно заработать хорошие деньги, если ты с хорошими умениями. И бывший чемпион или настоящий чемпион, как был Нганну.
– А как ты относишься к таким людям, которые попадают в спорт, скажем так, в очень зрелом возрасте и без такой выраженной базы? Я сейчас про Джейка Пола говорю. Как ты вообще относишься к тому, что блогер попадает в спорт?
– Я очень хорошо к этому отношусь, так как он популяризирует спорт, приводит новую аудиторию. Не вот эта блогерская вещь, что он пранкует кого-то, ломает машины, я не знаю, что они там творят, издеваются над кем-то. А реально популяризирует бокс. И, как вы видите, он перестал дурковать, какие-то вещи непонятные делать. Он просто перешёл в бокс и создал свой промоушен даже. И у него уже много бойцов, которых он сам ведёт и зарабатывает миллионы долларов, по $ 30-40 млн зарабатывает за бои. Я бы хотел, чтобы все блогеры переходили в ММА и в бокс.
– Не будет ли спортивной обиды у ребят, которые с пяти лет тренируются?
– Они же на другом уровне дерутся, они же не дерутся с топовыми боксёрами, которые сейчас на ходу, они дерутся с ветеранами, связаны с хайповыми боями или теми, кто уже не на ходу. Они не смогут конкурировать с Канело, Кроуфордом. Это невозможно.
– А вот сейчас будет бой между Джервонтой Дэвисом и Джейком Полом. Ты как считаешь, шансы вообще есть?
– Мне кажется, шанс очень маленький… Ну, шанс всегда есть попасть. Если Джек Пол попадёт по нему, он уронит его. Но даст ли Джервонта попасть по себе? Если это будет полный бой, то Джервонта выиграет. Если это лаки-панч, то у Джека Пола реально тяжёлый удар. Он попадает и роняет людей. Но уровень техники — вообще разный.
На кону большие деньги: Бонус за нокаут и заоблачные цифры гонораров. Сколько заработают Пол и Танк за свой бой
– Согласен ли ты с тем, что спорт для многих — это такое чистилище? Человек проходит через него и отказывается от многих своих негативных привычек. Пример Дани Милохина.
– Да, он даже неплохо начал боксировать. Из такого неформала, хрупкого парня превратиться в боксёра – это дорогого стоит. У него 2 млн подписчиков, которые за ним следят и сейчас смотрят, что он боксирует. И эти дети говорят: «О, Даня Милохин боксирует, я тоже буду боксировать». Это очень хорошо, что он это популяризирует, и он уже тоже начал драться, как Джейк Пол. И я думаю, что у него хорошее будущее, можно попробовать себя за океаном. Он такой эпатажный, смазливый. Такого, я думаю, в Америке полюбят.
– В начале карьеры ты побывал в Южной Корее. Как тебе этот опыт? Насколько он был крутым и что ты запомнил из него?
– Это был мой первый выезд. Я очень хорошо его запомнил, так как по городу были вывешены мои плакаты. Мы на автобусе ездили, нам давали какие-то бейджики с моими фотографиями. Но организация была, как в UFC. Тогда я не знал, что это такое, я в основном дрался в Китае, в России, но вот в Южной Корее какая была организация, какая была гостиница, по таймингу всё просто как в UFC, секунду в секунду. Я был очень удивлён организацией. Соперник тоже меня очень сильно удивил. У меня очень тяжёлый бой был.
– То есть, в принципе, ты на тот момент, наверное, впервые почувствовал такой уровень организации, напряжения вот этого всего, что вокруг боёв столько всего крутого происходит.
– Да, реально. Тогда было первый раз, что пришёл там человек профессиональный, кто будет тейпировать мои руки, там можно было выбрать, кого ты хочешь, чтобы тебя тейпировал. После боя доктора осматривают, а ты должен осмотреться. На тот момент они посмотрели, как UFC работает, сделали эту модель. И очень много денег инвестировали. Сейчас они закрылись, но на тот момент мне было 18-19 лет. Я там заработал $ 4 тыс. Для меня, для молодого спортсмена, было очень удивительно взять в руки доллары.
– Вопрос хотел задать тебе. Не раз видел, что Владимир Владимирович Путин тебя поздравлял с победой. Я так понимаю, даже личная встреча была. Запомнилось тебе это как какое-то сверхординарное событие? И вообще, что ты из этого вспомнишь сейчас?
– Ну, я когда начинал драться, я всегда смотрел этот турнир, и просто в голове было: «Вот бы в один день получить этот пояс S-70». Так как с Хабаровска у нас два-три человека дралось там, я думал: «Хоть бы когда-нибудь я тоже там подрался». Я любил очень сильно пояса. А там выиграешь один бой, и тебе сразу пояс дают, как же это круто.
Проходит время, и мне предлагают там бой. Это как в UFC, можно сказать, такое предложение было. Когда тебе в UFC контракт дали, и этот контракт – их можно сравнить. Ещё и Владимир Владимирович там будет… И такая была ответственность сильная, сборная России против сборной мира. Я очень был взволнован. Задушил своего бразильца, Владимир Владимирович наградил меня поясом. Все парни взяли телефоны, хотели с ним сфотографироваться, но боялись. И я первый, кто сказал: «Владимир Владимирович, можно с вами селфи сделать?» И я сделал с ним селфи, а потом уже все начали пытаться с ним тоже сфотографироваться. И второй раз на следующий год также я повторил такой трюк. Ну, у него аура нереальная. Если бы я проиграл, себя точно не простил бы.
– То есть больше там не пояса бы лишился, а возможности — вот соприкоснуться с президентом, да?
– Да. Ну мотивация была очень сильная. Увидеться с таким человеком, как Владимир Владимирович, это дорогого стоит.
– Насколько ты хотел бы приехать с боем в Россию, именно не грэпплинг, а привезти UFC, чтобы ты был в главном бою? Насколько хочется вот такую цель в ближайшем будущем реализовать?
– Я знаю, что так и будет, это будет в скором времени, как всё у нас наладится, как всё закончится. И UFC приедет сюда, так как из России очень много хороших спортсменов, которые сидят даже без визы и не могут вылететь в Америку, и им нужно проводить здесь турнир, потому что в первый же день будет солдаут, сразу раскупают все билеты, ажиотаж в городе. Они два-три раза уже провели турнир, и они понимают, насколько сильна в России именно публика, очень много людей из СНГ прилетают. И они сами, я думаю, заинтересованы сделать это. Чем быстрее, тем лучше.
– И такой заключительный в этом контексте вопрос: вы в последнее время очень дружны с Хамзатом Чимаевым. Это видно, как ты в углу находился у него, как он поддерживает. И насколько сейчас вот это может войти у вас в тенденцию – быть в его углу, чтобы он с твоей командой ездил?
– Ну, всегда не получается быть в углу. Вот раз получилось, что я был в Америке, как бы я был рядом, у меня не было боя, я смог прилететь. Он сказал, что на следующий мой бой он будет тоже у меня в углу, будет поддерживать. Если у него тоже боя не будет, конечно. Для этого и нужны друзья, чтобы поддержать друг друга и пойти вперёд. Один оторвался очень далеко, а второй друг у тебя там где-то ползает. Так не должно быть, нужно поддерживать друг друга. И Хамзат очень достойный человек и хорошо очень поддерживает всех своих друзей, спарринг-партнёров, близких людей. Он этого не показывает в интернете, но всем дарит машины и квартиры, помогает всем, чем может.
